ДЕТСТВО     •   ОПЫТ ЧИТАТЕЛЯ

Опыт прочтения одного дневника

Часть один

В детстве я любила слушать радио. Проводное у нас почему-то не работало, но была радиола, которая пластинки уже не проигрывала, зато ловила 3-ю программу. Ту самую, где новостей не было совсем, а передачи повторялись неисчислимое количество раз. Приходишь из школы, дома — никого, в Петропавловске-Камчатском полночь, а по радио идёт «Театр у микрофона». Все спектакли я знала почти наизусть: классические постановки МХАТа и Малого, авангардного «Мартина Идена» с Высоцким в заглавной роли, тончайшие спектакли Алексея Баталова по Толстому и Куприну. И когда на «Радио Арзамас» услышала курс лекций об Александре Афиногенове, мне не надо было объяснять: кто это — его пьесу «Машенька» я хорошо помнила. Лекции понравились. Минимальные поиски в интернете привели на сайт «Прожито». А потом я попала на Лабораторию (был такой доковидный формат, когда волонтёры одновременно работали каждый над своим фрагментом неизвестного дневника, а потом обсуждали прочитанное). На столе лежала общая тетрадь в коленкоровом переплёте, купленная у букиниста. Это был второй, после моего, дневник, который я держала в руках. И вот, читая страницу за страницей, мы узнавали этого человек: старший таксатор Далматовского лесничества, бывший офицер эстонской армии, строгий глава семьи Клавдий Васильевич Попов. Так я стала волонтёром, который помогает расшифровывать рукописные дневники.

Дневник, о котором дальше пойдет речь, вел сначала подросток, потом юноша, который дал себе слово честно записывать все, что с ним происходило.

Начавшись почти черновиком к сочинению на всем знакомую тему «Как я провел это лето», дневник очень скоро становится инструментом осмысления. Записи ведутся четыре года, с августа 1937 года по июль 41-го, и заканчиваются школьным выпускным, ожиданием повестки и проводами любимой девушки в эвакуацию. Юра Беневольский погиб в 1944 году. Ему был 21 год. Перед отправкой на фронт он отдал тетради Сергею Михайловичу Вяземскому, отцу своей одноклассницы, с пожеланием дневник не читать до возвращения, а в случае гибели - распорядиться по своему усмотрению. В 1974 году Сергей Михайлович – известный ленинградский историк - все свое выдающееся собрание документов и автографов передал в ЦГАЛИ. Дневник Беневольского был переплетен, получил свой инвентарный номер и место на полке архива.

Фото из дневника Юры Беневольского. Балашов. Лето 1938 г.

Эти школьные тетради в 12 листов исписаны аккуратным, даже красивым почерком. Юра выбрал форму ведения: даты выделены красными чернилами, отчерчены широкие поля, которые он заполнял рисунками, сносками и фотографиями – и выдерживал ее до конца. Большинство фотографий были сделаны аппаратом, который Юра собрал сам. Он с увлечением занимался в фотокружке при Доме пионеров. В какой-то момент его пришлось оставить, т.к. по мнению мамы страдали уроки. Но благодаря этим снимкам мы видим их домашнюю елку, маму за шитьем, Юриного друга, ледоход на Неве. Есть и профессиональные фотокарточки: одноклассники, артистки кино, сам Юра.

Первая дневниковая запись датирована 30 августа 1937 года. Юра узнает, что его друг, Веня Аронвальд, во-первых, остается на второй год, и, во-вторых, ведет дневник.
«- Дай посмотрю.
Засмеялся:
- Нет, смотреть можно только одному человеку!
- Кому-же?
- Мне.

Но вскоре подростки дают читать друг другу свои дневники. Дружба продлиться до самой войны, становясь то теснее, то прохладней.
Юра хорошо учится и это видно не по отметкам (их он не приводит), а потому, как растет его грамотность. Много читает. Но есть предмет, который дается ему с трудом – немецкий язык. В старших классах он увлечен героями Джека Лондона. Любит кино и мечтает стать кинооператором. А еще влюблен в заслуженную артистку республики Любовь Орлову: собирает ее фотографии и не пропускает ни одного фильма.
Много и домашних дел: маме помочь, распилить с отцом дрова. Вот только атмосфера в доме становится все более напряженной. Однажды Юра, зачитавшись, забыл купить хлеба. «Он кричал что я нарочно ему врежу́ и т.д.. Наконец он приказал купить мне горячей булки. Я ушел.

Рисунки из дневника Вени Аронвальда, 1937 год

#

Да, днем! А ночью Петербург!!»
Многое объясняет фраза, написанная Юрой ранее: «Когда приехал (вернее пришел) домой Ната сообщила: А папа пьяный! – Это не новость, отец за последние дни часто пьет, и мне опротивел». Вскоре любое упоминание об отце исчезает.
Теперь на Юре не только домашние заботы: «Сейчас я имею свои деньги. Я их самым настоящим образом заработал. Мама мне подыскала урок. И я теперь должен каждый 2-ой и 3-ий день шестидневки ездить и давать частные уроки одному шалопаю из 5-го класса. 1 час – 4 руб. Мама начинает относится ко мне как к юноше, а не ребенку старшего возраста. Я теперь довольно свободно могу уйти из дому в любое время».